Поиск по сайту

Табор Эль-Васие: невидимая Севилья Источник: http://drugoi.livejournal.com/3810194.html Не больше, чем в трех километрах от центра Севильи, на пустырях больше похожих на заброшенный парк, находится Эль Васие — самое старое цыганское поселение в Европе. Первые «чаболы» (так называют здесь самодельные хибары) появились здесь в 1932 году. Официально сейчас в поселении живет 600 человек, но на деле их больше 1000. Табор разделен на три части — в одной живут испанские цыгане, в другой португальские, а в третьей — цыгане из Эстремадуры, еще одной автономной области Испании. История создания поселения — это грустный итог первой массивной застройки Севильи. Беднота была изгнана из Трианы и других районов города и нашла себе приют на выселках. Первым, кто использовал цыганский вопрос в своих политических играх, был диктатор Франко — он посетил Эль Васие в 50-х годах и пообещал его жителям социальное жилье. Эти обещания так и остались пустым звуком, но с тех пор у севильских политиков появилась традиция перед выборами навещать табор и клясться, что вот они-то в случае избрания уж точно покончат с ним навсегда. Впрочем, в 50-х годах все же была совершена одна попытка очистить зону — всех обитателей переселили в хрущобы дальних окраин Севильи. Ничего не получилось — меньше, чем за месяц оставленные чаболы в таборе были заняты новыми жильцами. Всемирная выставка 1992 года и очередные зачистки центра города привели к тому, что в конце прошлого века население поселка удвоилось. Новое шоссе, расширение близлежащего кладбища и постройка торгового центра в нескольких сотнях метров от Эль Васие превратили район в своеобразное гетто внутри города, о котором власти вспоминают лишь во время предвыборных кампаний. Вот так Эль Васие выглядит сейчас. Заходить сюда просто так не стоит, даже полиция появляется здесь только с оружием во время облав. Чтобы попасть мне сюда с фотокамерой, социальным работникам, которых здесь все знают, пришлось договариваться с местными. И даже с ними фотографировать можно было только живописные развалины-чаболы, но не людей. Автомобили на кругу, которые рискуют остановиться у чабол, вполне могу получить камнем в стекло. Чужакам здесь не рады даже многочисленные собаки. Хозяйка этого волкодава лежит на кровати в чаболе — болеет. Мужественный хвостатый «кабальеро», сам помирая от страха, отчаянно облаивает нас. Эти бетонные блоки здесь не просто так — это оружие против тех, кто, получив социальное жилье, смог, перепродав его и заработав, вернуться на прежнее место. С некоторых пор покинутые чаболы сносят, а на их места ставят вот такие бетонные кубы. Здесь нет ни канализации, ни водопровода, а электричество местные жители берут от нескольких столбов с фонарями, которые здесь когда-то поставили. Это Урбана — португальская цыганка. Ей 40 лет, 26 из них она провела здесь, в Эль Васие. 14-летней девочкой она влюбилась в испанского цыгана и ушла с ним из родной Португалии в Севилью. У Урбаны семеро детей и семеро внуков. Сегодня в доме у Урбаны живут трое ее младших детей (остальные уже взрослые, у них есть собственные «особняки» в таборе) и невестка с двумя внуками. Одного из сыновей Урбаны полгода назад остановила полиция — у его машины не было страховки и техосмотра, а у самого сына — прав. Дали год тюрьмы. Муж Урбаны построил чаболу четверть века назад назад, собственными руками, и изначальная конструкция за эти годы изрядно подгнила, поэтому ее приходится укреплять изнутри подручным материалом. Из щелей зимой дует и Урбана хоть как-то занавешивает доски материей. В «гостиной» сын Урбаны выложил полы кафельной плиткой, кухня кое-как залита цементом, а вот в «спальне», где ночует три человека, голая земля. Когда идет дождь, вода из щелей в крыше льется прямо на кровати. Зимними ночами, когда температура в Севилье иногда опускается до нуля, спать в этой комнате весьма непросто. Но, говорит Урбана, лучше уж зима, чем лето — тут ты хоть потеплее закутался, а летом, когда на улице столбик термометра нечасто опускается ниже 40, хибара превращается в жаровню. Перед нашим приходом Урбана, как настоящая хозяйка, навела в доме порядок. Видите, у нее даже есть стиральна машина — она подсоедиена к водоразборной колонке на улице, а вода из нее выливается просто в канаву. Приехал продавец хлеба. Урбана покупает у него на пять евро коробку с багетами. Вся семья из 8 человек живет на пособие по инвалидности мужа Урбаны (350 евро) и случайными приработками. Выбор невелик: или парковать машины у кладбища, или собирать металлолом. Второе — дело зачастую нелегальное, почти на половину обитателей Эль Васие заведены административные дела за мелкие кражи. Четыре протокола — и дело становится уголовным, можно загреметь в тюрьму. Урбана рассказывает, что пару дней в неделю семья ложится спать голодной. Когда мы спрашиваем у Урбаны про золото (андалусские цыгане известны своей страстью к благородному металлу), она смеется и говорит, что ее единственное украшение — это дерево, под которым стоит её чабола. Здесь какая-то семейная драма, похоже из-за денег, которые я привез в качестве гонорара за съемку. — Я не пошел в школу, потому что болею — видите, у меня горло шарфом замотано. Друзья-приятели. В общем, Эль Васие — это человеческие трагедии и желание выжить в обществе, которое само испытывает тяжелые времена. Как сказала единственная испанская журналистка, сделавшая фильм о таборе: это хорошие люди, которые делают неправильные вещи, чтобы выжить. Никто, никогда, ни при каких условиях не возьмет на работу человека из Эль Васие. Как сделать выбор в отношении между людьми в таборе и тем, чем они занимаются — вот вопрос. Наркоторговлю здесь прикрыли и осталось только тырить по мелочи, воровать металлолом, решетки с окон и продавать их, заниматься попрошайничеством. Это их способ выжить. Мы не можем ни оправдывать, ни осуждать. У этой истории есть и другая сторона — людям, живущим в таборе Эль Васие, стараются помочь простые испанцы. На фото — детский сад «Мария Анхелес», названный в честь ее создательницы, которая основала его в 1998 г. Ему помогают и государственные организации, но, в основном, частные компании и простые люди. Здесь сотрудники сада, который находится прямо на территории табора, с помощью волонтеров воспитывают детей, которые живут в Эль Васие. Здесь работают восемь сотрудников, получающие зарплату, и двадцать пять волонтеров. Садик обеспечен всем необходимым, здесь работают три группы для детей разного возраста, врачи, психологи. Только здесь дети цыган из табора могу получить качественную пищу. Склад игрушек. На сайте ассоциации «Дыхание», которая поддерживает садик, время от времени можно читать трогательные благодарности такого рода: «Мы благодарим г-жу Амелию Гомес и г-жу Антонию Коста, которые недавно посетили детский сад Мария Анхелес, и сделали финансовый вклад для покупки подгузников на шесть месяцев» Так здесь работают с самыми маленькими. Другой возможности помыться в горячей воды у этих детей просто нет. Подумать только, эти женщины работают в месте, где еще недавно к тебе в машину могли на ходу заскочить с ножом и ограбить. В центре фотографии Макарена — это её усилиями я оказался в таборе, она договаривалась о съемке с цыганами. Усилия этих людей тратятся на то, чтобы постараться вырвать этих детей из бесконечного круга криминала и нищеты. Обитатели табора платят за заботу об их детях по-разному: летом 2011-го закрытый на каникулы детсад был разграблен — из помещений были вынесены стиральные машины, кондиционеры, микроволновки и даже железные решетки с окон. Понадобилось два месяца и более 10.000 евро частных пожертвований, чтобы привести помещения в порядок. Такова эта жизнь — доброта и зло борются друг с другом — кто-то побеждает, а кто-то проигрывает. Когда уезжали, заметили идущих по дороге Урбану с дочерью. «Мы думали, что сегодня останемся без еды, но раз вы привезли деньги — идем в магазин». Фотография: © drugoi P.S. Особая и самая искренняя благодарность в подготовке репортажа <a href="http://prolefa.livejournal.com/profile">Лене Горошковой P.P.S. Кстати, мне тут знающие люди сказали, что я был вторым фотокором (после испанской журналистки Саманты Вийер), кого пустили сделать фотографии внутри табора. Так что, своего рода, эксклюзив.