Что испанцы думают о России или из России с любовью

[Aristarh]

Мадрид — В течение 11 лет мы слышали в телефонной трубке голос Даниэля Утрилья: «Это Даниэль, из Москвы». И мы все смеялись. Мы ведь его почти не знали, поскольку в редакции El Mundo он никакой обкатки не проходил. Знал русский, и его сразу направили в Москву. Остальные сведения о нем были скорее забавными: носил бородку клинышком, как писатели XIX века, свой адрес электронной почты назвал на русский манер «утрилов»; выглядел моложе своих лет. Его кумир — известный испанский писатель и журналист Фернандо Санчес Драго (Fernando Sánchez Dragó), а любимая футбольная команда — мадридский «Реал». Он как будто бы родился, чтобы работать корреспондентом в России. Ни Рим, ни Лондон, ни Нью-Йорк его особенно не интересовали. Все предварительные сведения об Утрилье оказались более или менее верными. 

Два года спустя после своего ухода из газеты, Утрилья написал воспоминания о своей работе в качестве московского корреспондента под названием «В Москву без «калашникова» (A Moscú sin Kalashnikov), вышедшие в свет в издательстве Libros del K.O., и мы в редакции с большим интересом читаем его рассказ. И советуем прочитать его и тем, кто не связан с журналистикой. Они могут держать эту книгу у себя дома рядом с «Лимоновым» Каррере (Carrère) или «Носом Сталина» МакЛина (McLean), чтобы периодически перечитывать.

 

Ну как же тут не влюбиться 

 

Однажды с почтового ящика «утрилов» пришло письмо с разъяснениями по поводу его мемуаров. 

«Почему Россия? Написав эту толстую книгу объемом в 500 страниц, я начинаю понимать, что полюбил эстетику этой страны через кинематограф (рисовавший слишком коварный, чтобы не сказать соблазнительный, облик России), литературу с их запорошенными снегом героями, постоянно погруженными в размышления о смысле бытия, которые при этом любят, борются, взрослеют, рожают детей и умирают. В книге я упоминаю свою любимый эпизод из рассказа Кафки «Превращение», когда Замза, уже превратившись в насекомое, испытывает позыв к тому, чтобы не подпускать никого к своим вещам, защитить свой внутренний мир, когда кто-то собирается войти к нему в комнату. Его первая реакция заключается в том, чтобы защитить своим панцирем фотографию женщины в мехах, которую он вырезал из журнала. Именно такой эстетический порыв (красота спасет мир, как говорил Достоевский) я продолжаю испытывать по отношению к России, как существующей в действительности, так и той, которая дана нам в литературных образах. Мне было бы очень сложно жить в России, если бы я предварительно не влюбился в эту иную, воображаемую Россию, которую на Западе знают по литературным героям».

По истечении какого-то времени некоторым из нас посчастливилось пару раз поужинать с Даниэлем под Рождество или в период летних отпусков и послушать его невероятные московские рассказы, всегда начинавшиеся описанием какого-то проспекта, по которому Наполеон вошел в столицу, после чего потерпел сокрушительное поражение. Наконец, из книги мы узнали, что это Кутузовский проспект, по своему внешнему виду напоминающий взлетно-посадочную полосу. «Кутузовский стал моим первым местом проживания в Москве, хотя непрерывный поток машин делает его непригодным для жилья. В самом его начале возвышается гостиница «Украина», одна из семи сталинских высоток, выполненная в неоготическом стиле. Именно там я провел свои первые три месяца, пока не сменил Хулио Фуэнтеса (Julio Fuentes), работавшего корреспондентом El Mundo до меня. Гостиница была как бы отражением Советского Союза: огромное и величественное здание снаружи, но при этом малопригодное для проживания. Здание «Украины» до 2000 года было напичкано грязными, неудобными номерами в чисто советском стиле, но потом и его переделали в роскошный отель. Точно таким же был и СССР. Но старая гостиница «Украина» именно этим мне и нравилась, хотя и оставляла неприятный осадок с эстетической точки зрения. Первым, что вызвало у меня прилив эмоций, была мысль о том, что в этот самый холл спустился Шон Коннери и воскликнул «Катя!», увидев направлявшуюся к нему Мишель Пфайфер».

 

Русские красавицы 

 

Еще одной из постоянных тем наших бесед были московские девушки, которые нам, коллегам Утрильи, казались прекрасными и непостижимыми, подобно Мишель Пфайфер. Одна из глав его мемуаров называется «Среди русских женщин», почти как книга Колина Туброна (Colin Thubron). «Русская женщина обворожительна. Она очень женственна, когда выходит за двери своего дома на улицу (некоторые, правда, при этом злоупотребляют косметикой), но в душе она истинная хранительница очага. Их красота обладает огромной силой, подчиняет человека себе, особенно если он иностранец, вызывая у него самую настоящую и вполне ощутимую физическую реакцию, особенно во время танца (я посвятил этому шесть или семь страниц своей книги). Но при всей силе своей красоты и властности характера русские женщины отличаются исключительной нежность и готовностью к самопожертвованию. В России нет полутонов. Если любят, то страстно, если ненавидят, то люто. Любовь в России — всепоглощающая».

И продолжает: «Меня раздражает то, как описывают российскую действительность западные СМИ, без каких-либо ярких красок, как будто это какая-то роковая черная дыра, черный квадрат Малевича.

Запад требует от России демократических преобразований, которые невозможно осуществить за 20 лет, хотя к Китаю в этом же самом вопросе относится более благосклонно. Мне кажется совершенно неуместным то, что Запад так превозносит участниц панк-группы Pussy Riot, устроивших свою отвратительную выходку в Храме Христа Спасителя в Москве, и наглядно свидетельствует о том, как низко опустился уровень инакомыслия в этой стране, если вспомним то, что было 40 лет назад, когда власти выдворили Солженицына из СССР».

 

Пережить смерть 

 

Много говорят о жестокости России, не правда ли? «Я бы в первую очередь сказал не о жестокости, а о ее способности пережить массовую гибель людей. В Великую Отечественную войну погибли 27 миллионов советских людей. «Какие же страшные страдания выпали на долю русских», всегда говорила моя мать, когда смотрела кинофильм «Доктор Живаго», который снимали в ее родной Сории. Думаю, что это одна из двух или трех бесспорных истин, которые относятся к этому народу. В силу пройденного ими исторического пути, русские более стойко переносят смерть, они крепче других.

Они принимают более естественно, чем мы. В течение нескольких десятилетий советского тоталитарного строя страх перед властями заставил русских научиться выживать, опираясь только на самих себя, не требуя от государства, чтобы оно защищало их личные права. Гражданское общество набирает силу, гораздо громче и напористее заявляет о своих интересах, чем тогда, когда я приехал в Россию. Стремительное развитие интернета и социальных сетей значительно усилили этот напор».

Мать Утрильи тоже собиралась посетить Россию. «Во время написания книги моя мать неожиданно умерла. Я чуть было не бросил писать, у меня не было ни сил, ни настроения. И только уехав в имение Льва Толстого Ясная Поляна и уединившись среди берез, стоявших на краю поля, я вновь ощутил необходимость взяться за перо и стал писать с удвоенной силой, открыто излагая все, что думал. Подобные удары судьбы либо тебя убивают, либо придают новые силы. И я считаю, что отделался от страхов, которые могли бы мной овладеть, включая страх смерти, и конечно же, страх оказаться смешным, страх высмеять самого себя. Именно этот вид юмора привлекает меня больше всего, поскольку он происходит от столкновения разных культур. Это приблизительно то же самое, как поскользнуться на обледеневшем московском тротуаре и растянуться во весь рост.

Я либо рассказывал все, либо не рассказывал ничего. Хардиель Понсела (Jardiel Poncela) говорил, что от писателя можно требовать только одного: искренности. Эта книга — своего рода стриптиз при 20-градусном морозе. Мне кажется, что я даже шапки-ушанки на своей голове не оставил».

 

Утрилья и журналистика

 

Даниэль Утрилья, наверное, был последним журналистом, который не пытался представить себя лучше, чем он есть на самом деле. Поэтому героем его книги является корреспондент, который клянется своей матери, что не отправится в район боевых действий; которого бросают девушки потому, что его работа невыносима; который забывает обо всем в день отставки Ельцина (это было 31 декабря). Он отправляется в дом-музей Л. Толстого, пишет потрясающий репортаж, который опубликуют только через год. «В конце концов, я стал чувствовать, что профессия журналиста, по крайней мере, в ее традиционном понимании, исчезает, спешно набирая при этом текст на клавиатуре, как будто делал искусственное дыхание потерявшему сознание человеку. В своей книге я вспоминаю невероятное ощущение (сопоставимое с тем «расслаблением», которое Ельцин приписывал водке) после двухчасового интервью в лаборатории 88-летнего профессора Ильи Збарского, бальзамировавшего тело Ленина. Шла зима 2001 года, и интернет-журналистика еще только пробивала себе дорогу. Именно тогда, пожав руку человеку, который следил за состоянием забальзамированного тела Ленина в течение всей холодной войны, когда две системы находились в ожесточенном и молчаливом противостоянии (история опять напомнила о себе), возвращаясь домой, я поклялся себе, что если это настоящая журналистика, то останусь ей верен навсегда… Теперь события освещаются с гораздо большей быстротой, работа корреспондента вообще стала другой и больше напоминает деятельность сотрудника информационного агентства. Сейчас корреспондент чувствует, что его работа вышла за привычные рамки и уже не основывается на личном опыте, сведениях, добытых благодаря личным контактам, встречам с людьми и последующем анализе собранного материала. В этом смысле я считаю Хулио Камбу (Julio Camba) своим учителем. Я не считаю, что сейчас стало хуже. Это совсем другое. Не располагая достаточным временем, нельзя написать хорошо (как нельзя приготовить паэлью за 15 минут). Вот и для того, чтобы написать свои мемуары для издательства Libros del K.O., которые все равно не выходят за рамки журналистики, мне потребовалось полтора года. Не всякий может позволить себе подобное. Я слишком стараюсь, когда пишу, даже если это короткие заметки о слиянии двух азербайджанских нефтяных компаний. Именно постоянная спешка и заставила меня в итоге уйти из газеты. Я считаю себя счастливым человеком, поскольку мне довелось поработать именно так, как работали корреспонденты, начиная с конца XIX века. В профессиональном плане это были самые счастливые годы моей жизни, и я всегда буду благодарен El Mundo за доверие, которое мне тогда было оказано, несмотря на мою молодость».

 

 

Оригинал публикации: 'Rusia fue para mí un flechazo estético'

Опубликовано: 09/01/2014

 

 

Читать далее: http://www.inosmi.ru/world/20140112/216433880.html#ixzz2qC2MlkXP 

Follow us: @inosmi on Twitter | InoSMI on Facebook

[Miss_30]

Спасибо, очень интересно почитать "взгляд извне"

[Aristarh]

Спасибо, очень интересно почитать "взгляд извне"

 

Мне будет очень странным увидеть подобную статью на тему что про испанцев думают русские, немцы, англичане ....

 

пожалуй только нас интересуют что о нас думают другие

 

испанцы по этому поводу не заморачиваются ....  

[BBW]

Его оценка Пуси Райот не понравилась. Низко - не низко, а мерзкая власть репрессивных традиий не нарушает..

лучше сказать "мерзопакастная власть"

[Aristarh]

Его оценка Пуси Райот не понравилась. Низко - не низко, а мерзкая власть репрессивных традиий не нарушает..

лучше сказать "мерзопакастная власть"

 

"Мне кажется совершенно неуместным то, что Запад так превозносит участниц панк-группы Pussy Riot, устроивших свою отвратительную выходку в Храме Христа Спасителя в Москве, и наглядно свидетельствует о том, как низко опустился уровень инакомыслия в этой стране, если вспомним то, что было 40 лет назад, когда власти выдворили Солженицына из СССР».

 

посмотрите перевод этого слова в словаре если далеко лезть по переведу - Pussy Riot - бешеная вагина  

Мне тоже кажется неуместным так превозносить этих тупых девочек - конечно правильнее был бы условный срок 

[BBW]

"Мне кажется совершенно неуместным то, что Запад так превозносит участниц панк-группы Pussy Riot, устроивших свою отвратительную выходку в Храме Христа Спасителя в Москве, и наглядно свидетельствует о том, как низко опустился уровень инакомыслия в этой стране, если вспомним то, что было 40 лет назад, когда власти выдворили Солженицына из СССР».

 

посмотрите перевод этого слова в словаре если далеко лезть по переведу - Pussy Riot - бешеная вагина  

Мне тоже кажется неуместным так превозносить этих тупых девочек - конечно правильнее был бы условный срок 

Нелепо дискутировать по поводу точности перевода с той, кторая почти 10 лет живёт (практически исключительнов этой языковой среде.

Перевод : "киска" .. можно и "котёночек"  а можно и П**ДА .. это уж кому что ближе (проверьте сами срочно в Гугле)

А о "превозносятся" обьяснять долго (лениво),, в другой раз, сорри

[Anderson]

Сдается мне, что испанцы вообще мало о России думают Разве что те, которые в ней бизнес делают, да и то живут своей жизнью.

[Anderson]

А вот мнение испанки о Москве, такое натурально испанское, особенно последние абзацы, хорошо, что у нас женщины не рулят

 

Мария Гомес-Каррильо де Кастро

Откуда приехала: Мадрид

Кем работает: юрист

 

«Я работала на Майорке и в какой-то момент устала от однообразной островной жизни. Думала поехать в Германию, где живет моя семья, но потом на всякий случай написала письмо в одну юридическую фирму в России. Я учила русский раньше и решила попробовать. И меня взяли на стажировку. Попросила, чтобы меня устроили в Петербурге — мне говорили, что он более европейский, — но меня в итоге направили в Москву. 

Первые несколько недель я жила в доме Анны Константиновны Поливановой, мы дружим семьями. Я застенчивый человек и очень не люблю быть обузой, но в этой семье, как мне показалось, даже нет такого понятия. Они очень радушны, ты чувствуешь себя свободно, как дома. Больше всего мне понравилась их традиция собираться каждый вечер всем вместе и пить чай. В Испании в принципе не принято приглашать людей к себе домой — у нас все происходит на улице, мы встречаемся с друзьями в барах и ресторанах. 

 

Потом я нашла квартиру на Тверской, прямо над McDonald’s, но она мне не понравилась. Множество зеркал, блестящие ткани на стенах, белые диваны. По испанским стандартам это дурной вкус. Потом я нашла очень хорошую комнату на «Смоленской» через expat.ru. 

 

В Москве столько людей, что никто не обращает на тебя внимания — на то, что ты делаешь или говоришь, во что ты одет. В Испании всем есть дело до всех — мы очень любим сплетничать. Испанцы очень легко завязывают разговор: если ты новенький в офисе, все подходят к тебе знакомиться. Русские при первом контакте держат дистанцию. Но в целом, люди относятся к иностранцам очень дружелюбно, иногда даже лучше, чем к самим москвичам. Мой мадридский офис был очень шумным, кто-то кричал, кто-то ссорился — испанцы вообще громко говорят. Здесь же в офисе очень тихо. И в метро все двигаются очень тихо и быстро — это выглядит странно. 

 

В Мадриде проще тусоваться — даже если ты не хочешь, ты все равно в итоге где-нибудь окажешься. Можно зайти в первый попавшийся бар на улице. В Москве же нужно сначала выбрать место, потом добраться до него, потом тебя еще должны пустить внутрь — это целое дело. Потом, здесь не очень велик выбор: нет обычных баров, как в Испании, куда можно зайти на одну кружку. Все с претензией. 

 

В Москве все кафе сетевые, они выглядят как-то искусственно. Меня очень расстроило, когда я узнала, что даже «Жан-Жак» сетевой. Это то, по чему я очень скучаю — небольшие кафе или бары, которые есть на каждом углу в Европе и в которых можно просто посидеть и почитать книжку. У баров здесь только ночная функция, нельзя зайти куда-то днем и быстро выпить. Еще мне не хватает завтраков в кафе, когда за два евро и 10 минут можно получить тост с кофе. Кофе, кстати, в Москве ужасен. При этом здесь многие берут кофе навынос, пьют его из картонных стаканов — в Испании так никто не делает. Но больше всего я скучаю по воде — мне не нравится, что в Москве нельзя, как в Испании, пить воду из крана. В ресторане ты тоже не можешь заказать стакан воды, только бутылку, а это сразу рублей 200. 

 

В Москве я потеряла вес — вы едите куда меньше, чем испанцы. Да и порции здесь маленькие. Еда в целом дорогая и не очень вкусная. Здесь, правда, потрясающие салаты «Цезарь», и это надежный выбор в любом месте. В ресторанах официанты работают не очень эффективно: пять человек требуется, чтобы принести кружку пива. Они не гордятся своей работой, как испанские официанты, которые очень стараются работать хорошо и быстро. Жаль, ведь именно официанты делают бары приятнее. 

 

Я люблю ездить на блошиный рынок в Измайлово, это очень весело. Я купила там очень много подарков и вещей для дома, ковер за 800 рублей. Плохо, что в центре нет полезных магазинов — например, с товарами для дома. Во всех магазинах все очень красивое и дорогое. Чтобы починить свой душ, мне приходилось ездить за инструментами куда-то на окраины. Зато здорово, что в центре есть книжные, которые работают допоздна. И это еще одна из причин, почему я чувствую себя в безопасности вечером: все же еще открыто, чего бояться? 

 

Еще в Москве мне нравятся воскресенья: они выглядят как обычный рабочий день, и ты можешь делать все что угодно. В Испании все закрыто, и воскресенья очень депрессивны. Там у тебя только два выхода: церковь или похмелье. 

 

У молодежи в Москве очень устаканившаяся жизнь. Но, видимо, здесь особо нет другого выбора — молодые люди заканчивают университет в 22 года, путешествовать дорого, а работа есть только в крупнейших городах. Поэтому они и остаются на одном месте. Но из-за этого они относятся к карьере и к тому, что им говорит начальство, с шокирующей серьезностью, им кажется, что их работа — это целый мир. При этом работать с русскими здорово: в какой-то момент они просто плюют на все правила и решают проблему. 

 

Мне не нравится положение женщин в России — мне кажется, к ним относятся, как к домашним животным. На свидании девушкам дарят цветы и плюшевого медведя. Мне 27 лет, я не хочу плюшевого медведя! Девушки никогда ни за что не платят, о них все время заботятся. Если ты во всем полагаешься на мужчину, то какая польза от тебя — тебе остается только сидеть дома и наводить для него красоту. 

 

Девушки словно трофей для мужчин, и их самоопределение происходит именно в отношениях: у тебя обязательно должен быть молодой человек, и ты делаешь все только с ним. Я знаю только одну русскую девушку, у которой нет молодого человека, — и она расстроена по этому поводу. Меня тоже постоянно спрашивают, замужем ли я. В Испании такой вопрос невежлив — почему просто не посмотреть, есть ли кольцо на пальце? Один раз я даже соврала и сказала, что замужем, — и меня немедленно спросили, что мой муж думает по поводу того, что я живу в Москве». 

 

Оригинал интервью

[ig91]

 

На свидании девушкам дарят цветы и плюшевого медведя. Мне 27 лет, я не хочу плюшевого медведя!

 

На испанском поздравительном сайте aquarelle.es, выбор состоит из цветов, плюшевого медведя и конфет.  Когда я все это выбирал и отсылал, испанка была вполне счастлива.

 

 

Изменено 16 февраля 2014 пользователем ig91

[ig91]

А вот мнение испанки о Москве, такое натурально испанское, особенно последние абзацы, хорошо, что у нас женщины не рулят

Мария Гомес-Каррильо де Кастро

Откуда приехала: Мадрид

Кем работает: юрист

 

 С Марией можно зафрендится на linkedin.com